❗️Журналистку Елену Костюченко, по всей видимости, пытались отравить на территории Германии. Вот ее рассказ об этом
Елена Костюченко — одна из лучших российских журналисток. В первые недели вторжения она находилась в Украине и написала оттуда несколько текстов для «Новой газеты», которые стали важными свидетельствами войны и военных преступлений российской армии. В конце марта 2022 года «Новая» приостановила работу из-за угрозы уголовного преследования и удалила репортажи Костюченко. С тех пор у журналистки не вышло ни одного материала. Она переехала в Германию, где у нее начались серьезные проблемы со здоровьем. Вероятно, ее пытались отравить.
Ниже — воспоминания Елены Костюченко о том дне, когда она заметила первые симптомы того, что сначала приняла за коронавирус. Полностью рассказ журналистки о вероятном отравлении читайте здесь.
«Когда я вышла на вокзале, поняла, что не могу сообразить, как мне добраться до дома. Я знала, что мне надо перейти на метро, но не понимала как. Думала выйти на улицу и вызвать такси, но сама мысль о том, что надо ориентироваться по карте в приложении, сопоставлять с ней реальные улицы, вызывала ужас. Я думала: это очень сложная задача, я не справлюсь.
Долго искала переход на платформу с поездами метро. На платформе расплакалась: не понимала, в какую сторону надо ехать. Мне помогли другие пассажиры. От метро до дома идти пять минут. Я шла очень долго. Через каждые несколько шагов я опускала сумку на землю, отдыхала. На лестнице у меня появилась одышка. Я думала: как же меня скрутило, ебаный ковид.
Дома я сразу легла спать. Я надеялась, что после сна мне станет лучше. Но стало хуже. Я проснулась от боли в животе. Она была странной — очень сильной, но не резкой, ее как будто включали и выключали. Я попыталась сесть и легла обратно. Голова кружилась так, что комната, казалось, вращается. С каждым вращением нарастала тошнота. Я дошла до туалета, там меня вырвало.
Я продолжала переписываться с иранцами. Плакала. Первая командировка на новом месте — и такое.
Живот болел все сильнее. Было больно даже касаться кожи. Эту ночь и несколько следующих я почти не спала — как только наваливался сон, боль меня будила. Голова продолжала кружиться, стоило мне сесть или встать. На третий день стало понятно, что в командировку я не еду — и что это не ковид».