Пытались ли немцы свергнуть Гитлера? Было ли в Германии антивоенное движение? И почему у немецкой оппозиции ничего не получилось? Рассказывает историк Татьяна Тимофеева
9 мая в России отмечают День Победы над нацистской Германией. Поражение во Второй мировой войне привело к краху гитлеровского режима и — постепенно — к переосмыслению немцами своего прошлого. Однако и во время правления национал-социалистов в Германии были люди, не согласные с проводимой в стране политикой. О том, что представляло из себя немецкое движение Сопротивления, чем занимались его участники и почему они так и не смогли победить тоталитарный режим, рассказывает в интервью «Медузе» историк Татьяна Тимофеева — специалист по истории повседневности Германии периода национал-социализма.
Вот фрагмент из ее рассказа:
«Наивысшая поддержка гитлеровского режима была летом 1940 года, после победы над Францией. Гитлер получил прозвище «Генерал бескровный» и «Самый великий отец всех времен». И потом долго ехал на саночках, что ему-де все удается. Даже образованные круги — национал-консерваторы, интеллектуалы — как-то во многом прикусили язык до 1941-1942 года.
Отрезвление наступило, когда Гитлер начал самоубийственную, с точки зрения военных, авантюру — наступление на втором фронте против Советского Союза. А в 1943-м происходит крупнейшая [для гитлеровской Германии] катастрофа — Сталинград. Впервые в Германии объявлен трехдневный траур, Геббельс призывает к тотальной войне. Немецкие города бомбили — сначала по ночам, потом уже и днем.
Понимание, что что-то идет не так, стало затрагивать все более широкие круги. И участились акты «сопротивления», а на самом деле — акты нонконформизма. Но это отрезвление произошло не до конца — настолько была велика роль пропаганды и идеологии режима. И очень многие люди говорят, что даже в 1945 году верили в чудо, в фюрера, который все равно знает, что делает, и как-то нас из этого выведет, спасет. Апатия, ужас, которые овладевали все большим количеством населения, обрушились только в последние месяцы [войны] 1945 года — и обрушились животным, примитивным ужасом: «Что с нами будет?» А очень многие поняли суть режима и роль Гитлера только после войны и далеко не сразу».