Международный суд в Гааге выдал ордер на арест Путина. Но вряд ли он окажется на скамье подсудимых. Тогда есть ли в этом смысл? Выпуск рассылки «Сигнал» на «Медузе»
Почему военных преступников судят в Гааге?
Потому что там располагаются высшие инстанции международного правосудия: Международный уголовный суд, Международный суд ООН, Постоянная палата третейского суда — арбитражный суд, который разбирает международные коммерческие споры. Чаще всего под «Гаагой» подразумевают Международный уголовный суд (МУС).
Путина будут судить в Гааге?
Теоретически это возможно, но практически — маловероятно. МУС не может начать судебный процесс в отсутствие обвиняемого. Поскольку у этого суда нет собственных приставов, уполномоченных доставлять обвиняемых принудительно, обвиняемые могут годами скрываться в своей стране или в дружественных странах. Единственный инструмент давления, которым располагает МУС, — ордер на арест. Страна может попросту отказаться исполнять его, и никакой санкции за это не последует.
Важно и то, что Россия не ратифицировала Римский статут, и судить россиян МУС формально не может. Даже если Путин окажется на скамье подсудимых в Гааге, его формально невозможно будет осудить за развязывание войны: с точки зрения юридической техники это обвинение проще всего доказать, но без ратификации Римского статута его нельзя предъявить.
Итого: чтобы Путин оказался в Гааге, для начала нужно, чтобы в России сменился режим, затем — чтобы новый режим арестовал Путина, оперативно ратифицировал Римский статут и выдал бывшего президента МУС.
Получается, «Гаага» — это пустая угроза?
Не совсем. «Гаага» — это воображаемый суд, перед которым должен предстать любой преступник, как бы он ни был могущественен, богат и привилегирован. И судит этот суд не по каким-то законам, придуманным людьми и подверженным искажениям из-за политики, коррупции, личных пристрастий или еще чего-нибудь. Там действуют универсальные законы морали и справедливости. Лет двести назад люди в таких случаях грозили друг другу Страшным судом.
Кроме того, как бы ни была ограничена практическая юрисдикция МУС, там работают ведущие мировые юристы, которые буквально собственноручно продолжают создавать международное прецедентное право. Расследование российских военных преступлений в Украине, даже если не приведет к осуждению непосредственных виновников, может создать новые прецеденты, прояснить международное право и даже усилить институты международного правосудия.