Военный обозреватель Русской службы Би-би-си Павел Аксенов — о том, к чему приводят вероятные атаки на российские радиолокационные станции
Удары по компонентам российской системы предупреждения о ракетном нападении — довольно неожиданное развитие войны в Украине. Такие удары непосредственно на ход боевых действий не влияют — но они повышают уровень эскалации конфликта и осложняют международную обстановку.
26 мая беспилотник упал в районе радиолокационной станции (РЛС) «Воронеж М», расположенной в городе Орск в Оренбургской области. О падении дрона сообщили и российские агентства, но они не уточняли, что могло быть его целью.
О том, что дрон, вероятно, целился в РЛС «Воронеж-М» в селе Горьковском недалеко от Орска, писали провоенные телеграм-каналы «Военный осведомитель» и «Рыбарь».
За два дня до этого, 24 мая, в сети появились сообщения о том, что украинские дроны повредили еще одну РЛС — «Воронеж-ДМ» в Краснодарском крае, причем в соцсетях появились фотографии поврежденной станции (Би-би-си не может подтвердить их подлинность). О том, насколько серьезны эти повреждения, не сообщается.
Еще раньше, 17 апреля, по сообщениям различных источников, дроны атаковали РЛС 29Б6 «Контейнер», расположенную в городе Ковылкино в Мордовии. Некоторые источники утверждали, что станция выведена из строя.
Эти три удара объединяет то, что атакованы были станции, которые следят за воздушным пространством на очень большом удалении. Они входят в российскую систему предупреждения о ракетном нападении [СПРН], и в их задачу входит отслеживание пусков баллистических ракет — основного и самого опасного средства доставки ядерных боеголовок.
Станция «Контейнер» в Мордовии отличалась от «Воронежей» тем, что она контролировала воздушное пространство на глубину в три тысячи километров, но, самое главное, была направлена на запад, в сторону Европы.
В российском Минобороны утверждают, что «Контейнер» мог отслеживать не только высотные баллистические цели, но и аэробаллистические — крылатые ракеты и самолеты, включая построенные с применением технологии «стэлс».
Поэтому именно этот удар выглядел более-менее логично для ВСУ накануне получения западных истребителей.
Но «Воронеж М» в Оренбургской области и «Воронеж ДМ» в Краснодарском крае, хотя и имеют дальность до шести тысяч километров, не контролируют воздушное пространство, в котором могут появиться угрозы российским объектам, имеющие отношение к Украине. Зато, в случае повреждения либо выведения из строя, эти объекты ослабят российский ядерный щит.
Более того, такой удар в случае успеха может повлиять на международную стратегическую стабильность и навредить всем странам — в ядерном сдерживании, где все участники держат друг друга на мушке своих стратегических сил, очень важным стабилизирующим фактором является прозрачность и предсказуемость. Всегда лучше, если потенциальный противник с ядерным оружием спокоен и уверен в собственной безопасности, чем когда он нервничает в неведении.
Ярким примером важности того, чтобы эта система работала безотказно, является история Станислава Петрова — дежурного офицера системы СПРН, который не поверил сломавшемуся компьютеру и тем самым спас мир от ядерного апокалипсиса. Если бы он этого не сделал, то, возможно, из-за технического сбоя системы могло бы погибнуть человечество.
Наземные станции — не единственная составляющая СПРН, есть еще космическая система «Купол», которая также отслеживает пуски, но наземная сеть РЛС важнее.
Если за этими ударами беспилотников действительно стоит ВСУ, то Украина может получить некоторый результат на фронте — такие объекты весьма ценны для России, и если теперь опасность для них стала настолько очевидной, то противовоздушную оборону каждой подобной станции, вероятно, усилят.
И вполне возможно, что ЗРК для ее защиты возьмут с другого, важного для Украины направления — если где-то прибыло, то где-то обязательно убудет.