Корреспондент Би-би-си Святослав Хоменко – о том, чем отличается первая за полгода бомбежка объектов инфраструктуры Украины от обстрелов в прошлом году
На прошлой неделе я проходил по забитой туристами центральной площади Львова. Рядом с одной из кафешек у меня в прямом смысле дернулось веко: там проводили капитальный ремонт, и рядом со входом громко тарахтел дизель-генератор.
Этот звук, который многие украинцы наверняка хотели бы забыть, но прекрасно помнят – как будто перенес меня в прошлую осень-зиму, когда российская армия провозгласила своим главным врагом украинскую энергетическую систему.
Тогда улицы украинских городов были наполнены этим звуком. Весной удары россиян по электростанциям, ТЭЦ и трансформаторам прекратились, а лето как будто стерло в памяти воспоминания о самой темной зиме в истории Украины.
До сегодняшней ночи. Жители большей части страны были разбужены сиренами воздушной тревоги дважды за ночь. А на утро оказалось, что целями российских ракетных ударов стали объекты энергетики, обесточены почти 400 населенных пунктов в пяти областях страны.
Тем не менее, ощущения абсолютного дежавю у меня в голове не возникло. Между «тогда» и «сейчас» есть ряд существенных отличий.
В прошлом году российская пропаганда объясняла удары по энергетике возмездием за атаку украинцев на Крымский мост. В этом – причин для уничтожения подстанции в Ровно, других гражданских объектов, дающих людям свет и тепло, даже не называлось. Но это отличие скорее формальное – понятно, что Россия делает это, потому что может. Украинские, западные да и часть российских экспертов еще в прошлом году утверждали, что никакого военного смысла подобные удары не имеют.
В прошлом году Россия атаковала украинскую энергетику под аккомпанемент своих значимых поражений на поле боя. Серия ударов началась после успешного наступления ВСУ под Харьковом, продолжилась во время «непростого решения» по Херсону.
Сейчас ситуация на поле боя покрыта туманом войны: на юго-востоке страны четвертый месяц продолжается украинское наступление, однако его перспективы до сих пор не вполне ясны.
Можно долго гадать, успела ли за эти полгода восстановиться украинская энергосистема, каким сейчас является запас ее мощности, сколько систематичных ударов она может вынести. Можно так же долго рассчитывать, насколько сильнее стали за это же время украинские силы ПВО, многократно усиленные благодаря помощи западных партнеров Киева.
Но главное отличие, пожалуй, состоит не в этом. В прошлом году сама мысль о том, что теперь Россия будет воевать против света в домах украинцев, что она сможет сломить украинцев, «загнав их в каменный век», внушала леденящую неуверенность в завтрашнем дне, страх перед темной и холодной неизвестностью.
Сейчас – когда оказалось, что это и был последний аргумент «второй армии мира», и этой зимой она намеревается его повторить – новости об ударах по энергетике вызывают скорее глубокий вздох: что ж, пережили прошлую зиму, справимся и в эту.
Так что расчехляем генераторы, заряжаем пауэрбанки, зима близко, но сколько там той зимы.
Ах да. Наверное, стоит упомянуть и еще об одном отличии: о том, что к возможным новым российским ударам готовились не только украинские энергетики.
На прошлой неделе в интервью Economist глава украинской военной разведки Кирилл Буданов заявил, что Киев работает над программой «сдерживания и возмездия» для противостояния ожидаемым российским ударам по инфраструктуре.
«Пусть начнут. Они получат ответ», - сказал он.
И, пожалуй, об этом отличии нынешней ситуации от прошлогодней мы пока знаем меньше всего.
@bbcrussian